Интервью Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребёнка М.А.Львовой-Беловой перуанской газете «La Razn» (25 октября 2025 года)
Вопрос: Как Вы интерпретируете ордер на арест, выданный МУС? Повлиял ли он на Вашу работу?
М.А.Львова-Белова: <...> В целом на нас это никак не отражается – мы как работали, так и будем работать. <...> Безусловно, ордер, как и санкции, значительно сократили мои возможности для передвижения по миру. Но работы много и дома, в России.
Вопрос: Какие критерии применяются для определения количества якобы похищенных детей? Некоторые западные СМИ и украинские власти преувеличивают факты, связанные с перемещением детей, представляя их как незаконные депортации с целью дискредитации России на международной арене. <...>
М.А.Львова-Белова: Цифры, которые озвучиваются, постоянно меняются и очень разнятся. Важно восстановить ход событий. Территории ДНР и ЛНР много лет подвергались обстрелам со стороны Вооружённых сил Украины. Ещё до начала специальной военной операции семьи с детьми начали покидать ДНР, ЛНР, Украину. <...> Как можно добровольное передвижение людей называть «депортацией», мы не понимаем. <...>
Вопрос: Расскажите о процессе воссоединения детей с их семьями. Что вы делаете для этого? Какую роль играют Международный Комитет Красного Креста и Катар в процессах добровольного возвращения детей?
М.А.Львова-Белова: <...> За эти годы мы выстроили чёткий алгоритм воссоединения семей. Взаимодействуем с международными партнёрами – Государством Катар, Международным Комитетом Красного Креста, Ватиканом, а также с украинской стороной. Так, Международный Комитет Красного Креста выделил специальную электронную почту для писем от семей, которым нужна помощь в воссоединении. Несмотря на это, обращений практически не поступало. Что также доказывает, что реальность сильно отличается от того, что хочет показать Украина и западные партнёры. <...> Мы подготовили и обновляем по мере появления новой информации бюллетень, в котором рассказываем ключевые обстоятельства по каждому воссоединению.
Он переведён, в том числе на испанский язык и доступен на нашем официальном сайте.
Вы упомянули, что более сотни детей были воссоединены со своими семьями. Как происходила проверка подлинности родителей или опекунов в каждом случае?
М.А.Львова-Белова: <...> За эти годы сформировали эффективный алгоритм отработки запросов:
1. Получаем фамилию, имя, отчество разыскиваемого ребенка и данные о заявителе, а также о предположительном месте пребывания.
2. При необходимости направляем запрос в МВД России об уточнении места пребывания, делаем дополнительные запросы в другие ведомства России и иных стран.
3. Если ребенок в России, направляем запрос в субъект РФ с просьбой посетить несовершеннолетнего и уточнить информацию.
4. Согласовываем позиции и перечень документов с уполномоченными органами субъекта РФ.
5. Делаем запрос в адрес Украины о необходимых документах, подтверждающих правовые основания для воссоединения.
6. Согласовываем с украинской стороной детали трансфера; подключаем коллег из Государства Катар, Международного Комитета Красного Креста.
Вопрос: Как Вы ответите на критику, согласно которой процесс «интеграции» украинских детей в России может подразумевать идеологическую обработку?
М.А.Львова-Белова: <...> Однажды мы организовали пресс-тур для зарубежных СМИ на нашу смену, на которой собрались дети из Донбасса, Запорожья и Херсонщины, а также приграничных с Украиной районов субъектов РФ, подвергающихся обстрелам со стороны ВСУ. Были и британские, и американские, и японские, и французские журналисты, они общались с детьми, психологами и вожатым, обедали вместе с ребятами, изнутри посмотрели, как проходит реабилитация.
В результате мы, к сожалению, так и не увидели репортажей о нашей смене, где бы читателям и зрителям показали реальные отзывы детей.
