«Под крылом ангела»
Позывной «Борода»
Штурм Солидара.
Когда мы заходили в Солидар, нашим командиром штурма был «Тарзан». Перед операцией мы каждую ночь ходили на КПП — там ставили задачи, разговаривали, рисовали на карте маршруты. Потом возвращались на позиции — пешком, под обстрелами. Командир лично обходил всех, объясняя: когда начнётся штурм, что нужно делать, сколько времени у нас есть, почему именно так. По рации говорить было нельзя — все частоты глушились. Поэтому приходилось передвигаться по грязи, под огнём, от позиции к позиции.
Утром начался штурм. Наша штурмовая группа заходила в детский сад — я был старшим. Задача — занять садик без потерь, закрепиться и поддержать другие группы, которые шли на трёх- и пятиэтажки.
Мы вошли в садик — 50 метров до трёх вражеских этажек. Справа — улица, за ней пятиэтажки. Другие группы попытались взять трёхэтажку, но не смогли: там было 15 наших против 200 украинцев. «Тарзана» не пустили вперёд — слишком открытая местность, негде укрыться. В итоге мы остались в садике на двое суток — без воды, без еды, под постоянным огнём.
Нам помогал комбат ЛНР на танке — он прикрывал нас, работая по пятиэтажкам. Пока танк перезаряжался, сзади била БМД-2. Без этой поддержки мы бы не продержались.
Когда закрепились, следующей целью стала больница напротив. Там работал вражеский пулемёт, и его нужно было подавить. Со мной был РПГ-шник из ЛНР — настоящий мастер. Взрослый мужчина, но с РПГ он будто родился — чувствовал её как часть себя.
Прежде чем дать ему целеуказание, я трижды выглядывал из-за стены:
Слева направо— определял, какое именно окно стреляет.
Снизу вверх— уточнял этаж.
Контрольный — проверял точность координат.
Но на третьем разе едва успел отдернуть голову — очередь. Не длинная, несколько выстрелов. Передо мной стоял наш боец «Ночкар», развёрнутый боком. Пули рикошетили от кирпича и ударили ему под лопатку. Он упал у двери — и в тот же момент с пятиэтажки напротив прилетел выстрел. Гранату бы не докинули, а вот РПГ — легко. Взрыв — и нас вместе с дверью, «Ночкаром» и всем, что было рядом, отшвырнуло в коридор.
Раненый корчился от боли. Когда подняли ему одежду, увидели огромную шишку — крови почти не было. Она запеклась внутри. Мы оказали первую помощь и спасли его. Сейчас он жив-здоров, снова на передовой. Это было Божье чудо.
Ещё до боя за садик (на 5-й улице) мы штурмовали 4-ю улицу — без потерь. Потом нужно было вынести наших погибших — 14 человек. Их «размотало» в предыдущем штурме. Мы нашли их у разрушенных коммуникаций.
Подошли луганчане с носилками — пятеро. Я повёл их: «Вон там, пошли!» Сначала решили забрать одного для опознания — пронести с 3-й улицы до 1-й, а утром эвакуировать. Четверо несли убитого (все невысокие, худые), а сзади шёл двухметровый здоровяк.
На полпути он подорвался на «лепестке» — оторвало ступню. Бойцы дотащили его до наших. Там сразу вкололи промедол, наложили жгут, перебинтовали… Но нога… Она висела на лоскутах, кости торчали, всё в крови. Спасибо тем ребятам — дай Бог им здоровья!
Дальше я его нёс. Полтора километра. По грязи, под обстрелами. Его нога болталась, хлестала меня по лицу. Кровь заливала лицо, шею, броник. Но что делать? Терпи — жизнь бойца важнее.
Мы спасли и его.
Каждый из нас уверен: Бог всегда с нами. Искренняя молитва будет услышана.
