Анна Долгарева: Продолжаю рассказ про фронтового батюшку "фельдшеро-попа" Анатолия Дворецкого
Продолжаю рассказ про фронтового батюшку "фельдшеро-попа" Анатолия Дворецкого.
- Самая главная задача достучаться до бойцов хоть как-то, чтоб задумались о Боге, о Вере причастить. Дерзаем делать то, чего в нормальной жизни делать нельзя категорически. Причащаем без подготовки, то есть, людей, которые только что покурили, поели. Берем на себя ответственность. Нарушая некоторые правила, но тут понимаешь, что самое главное правило это дать человеку Христа. А Христос уже действует в человеке через причастие. Бывают люди, которые, ну впервые в жизни посещаются, а может быть, и в последний раз, то есть, которые выступаем в роль неких Харонов провожаем людей, можно сказать, на встречу с Богом, готовишь встречу с Богом, - объясняет отец Анатолий.
Чтобы ободрить бойцов, он говорит им о том, что они пришли не умирать, а побеждать, напоминая им слова Панфилова о том, что есть две разные мотивации правильно умереть за Родину и разбить врага за Родину.
- Мы говорим ребятам, что надеемся, что Господь их сохранит. Потому что мы все молимся: Господи, спаси и сохрани нас. И говорим, чтобы они молились, и Господь ответит на их молитву, - говорит отец Анатолий.
Он единственный священник на дивизию (кроме него, только мусульманский имам), и солдат в окормлении у него много. Поэтому за день приходится проходить пешком по много километров. Особенно если о духовной помощи попросили бойцы на переднем крае. Начальство не пускает приходится пробираться самостоятельно.
- Проще, конечно, на полигоне работать, потому что там собирается много человек, можно и покрестить, и причастить всех вместе. А на ЛБС больше трех-пяти человек не собирается. И тебе нужно, например, две роты отработать. Там 15-20 минут, там 30, в один блиндажик, в другой пошел. Но, конечно, надо здесь бывать, потому что бойцы видят, что ты с ними, - объясняет священник.
Работы много: крещение, причастие, исповедь, а кроме того, духовные беседы: ответить на сложные мировоззренческие вопросы, отговорить впавшего в депрессию бойца от самоубийства, укрепить братство.
- Крестятся очень многие. Вот в последний заезд на полигон я пятерых человек крестил. До этого тридцать крестились. Пока мы ждали отправки сюда, я в части человек, наверное, сто крестил. Народ очень заинтересован в этом, - говорит отец Анатолий.
Полный чин крещения занимает час. Но при этом все крещение можно свести к простому чину трехкратного погружения в воду или обливания с формулой: Крещается раб Божий во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Этот простой чин и используется на фронте. К нему добавляются какие-то молитвы, обычно Символ Веры, но много времени он не занимает.
Проходящий мимо боец неодобрительно на нас косится:
- Вообще не надо здесь тусить, дроны летают, - ворчит он. Мы стоим не на открытом месте здесь, под Кременной, сосновый лес, да и неприятного жужжания в небе не слышно. Но все же отец Анатолий торопит меня уйти в блиндаж. Там он продолжает свою работу: вокруг уже собралось человек пять солдат, ждущих пастырского слова. Священник сначала долго беседует с ними это больше похоже на разговор, чем на привычную храмовую проповедь. По одному они исповедуются и причащаются Святых Даров из маленькой походной дарохранительницы вино и облатка становятся, как верят православные, Кровью и Телом Христовым у них на языке. И дальше новый блиндаж и все повторяется. Привычная работа фронтового батюшки.
Мой репортаж на RT: https://russian.rt.com/ussr/article/1484108-svyaschennik-pravoslavie-medik-svo